Я осторожно приблизилась к потайной двери и увидела два факела, ярко горевшие с обеих сторон. На стене висел гобелен с изображением внушительного чудовища с головой быка и телом воина. Блестящая золотая надпись гласила: «Входи смело или не входи вовсе».
Ужас охватил меня, и я замерла в раздумьях. Но все же моя решительность не ослабла. Я проделала слишком большой путь, чтобы сдаться. Стиснув зубы, я пересекла тайный проход и направилась навстречу неизбежной судьбе.
В центре подземного зала возвышалась огромная статуя минотавра. В дрожащем свете факелов, висевших на стенах, его глаза блестели, словно огненные рубины. Дрожь побежала по моей спине, и внутренний голос потребовал немедленно убежать от этого чудовищного существа. Но затем что-то блеснуло – золотое ожерелье на шее минотавра. Внезапно я поняла, зачем пришла.
Пальцы коснулись ребристой поверхности медальона, обнаружив петляющие линии. Казалось, карта таила в себе ключ к выходу из запутанного лабиринта. Я тихо помолилась, мой голос отражался от гранитных стен. Сделав глубокий вдох, я потянула ожерелье, и оно оказалось у меня в руках. Я тут же надела его, позволив стать моим путеводным маяком, и шагнула вперед.
Минотавр, который возвышался в зале, охранял секрет. За ним была каменная винтовая лестница. Медленно ступая, я направилась вниз, прислушиваясь к своим гулким шагам. Наконец я оказалась в пустом обсидиановом зале, в котором была лишь железная дверь в углу. Она оказалась плотно заперта, и замочная скважина в виде головы быка дразнила меня, словно зная, что я никогда не смогу открыть эту дверь.
– Ключ… – прошептала я, шагнув вперед. Казалось, меня вела сама судьба.
Дрожащими руками я потянулась за ключом и вставила его в замочную скважину. Он идеально подошел. Затаив дыхание, я повернула ключ. Оглушительный щелчок эхом разнесся по залу. Лишь время покажет, что ждало меня за этой дверью – свобода или смерть.
Лабиринт тянулся на многие мили, казалось, огромное чудовище проглотило меня целиком, и я в его чреве. По обе стороны от входа возвышались башни. Мои шаги гулко отдавались от мраморного пола. Каждый дюйм стен украшала искусная резьба – сцены сражений, давно забытые боги и подношения тем, кто ушел до меня.
Мягкий свет факела освещал мой путь, и с каждым вдохом я все явственнее чувствовала густой сладкий аромат благовоний, висевший в воздухе. По телу пробежал холодок, словно кто-то зашептал мне на ухо. Я чувствовала чужой взгляд на спине, но не могла понять, кому он принадлежал – человеку или существу из потустороннего мира. Я лишь знала, что кто-то преследовал меня, пока я пробиралась через лабиринт.
Спустя долгие часы блужданий по опасным тропам, я увидела большой зал. Похолодев, потрясенно оглядела высокие черные зеркала, которые окружали меня. Казалось, это странное место сопротивлялось моему присутствию, но я отказывалась уходить, не раскрыв его тайны.
Дрожа, я шагнула ближе и застыла на месте от увиденного. Фигуру, стоявшую перед зеркалами, было несложно узнать: охотник, который убил прекрасного оленя в Вуалевом лесу. Его черты наполнили решительность и непоколебимая уверенность. На этот раз никаких гранатов. Но что привело его сюда?
23. Филлип
Огонь ярко горел в камине – единственный источник тепла в холодном камбузе. Мы жались к нему, и моя тревога росла с каждой минутой. Ночь казалась бесконечной, время словно остановилось. Я выглянул в окно в надежде увидеть рассвет на горизонте, но над морем растянулось полотно бесконечного темного неба.
Элоиз вернулась из кладовки с добычей. Хлеб был жестким и несвежим, но мы были благодарны и за это. Каждому досталось по одному яблоку, и у нас потекли слюнки от вида чего-то сладкого. Тепло побежало по телу, я наблюдал за языками пламени. Стоило мне вдохнуть аромат горячего хлеба, как в моем желудке заурчало.
Но я истосковался не только по еде. Этот голод без конца терзал меня, заставлял нервничать и переживать. Уже долгое время я не мог отделаться от ощущения неладного, чувствовал, будто мир уходит из-под ног, и я с трудом сохранял равновесие.
Мы сидели возле камина, шаткий корабль раскачивался в бурном море. Звук волн, разбивающихся о борт, успокаивал, даже гипнотизировал. Мы жевали черствый хлеб и помятые яблоки в мрачной тишине. Наш усталый разум поглотили мысли о том, что ждало впереди. Переживем ли мы следующий день? Или жестокий океан заберет наши жизни раньше, чем мы доберемся до цели? Пока что мы могли лишь наслаждаться мелкими радостями и молиться богам… бессердечным богам.
Тишина сгущалась, и наконец Элоиз едва слышно прошептала:
– Если бы я только знала, как мало провизии на этом корабле, – девушка вздохнула, – я бы поймала ту русалку в первую же минуту. – Она тихо хихикнула и откусила яблоко.
Мой взгляд медленно опустился на маленькую сумку на столе. Собравшись с духом, я нашарил дрожащими пальцами странный букет из светло-голубых полевых цветов. Сжал их, и меня охватило мрачное предчувствие. Красота этих цветов наполняла меня надеждой и ужасом одновременно.
– Думаешь, мы когда-нибудь доберемся до суши? – неожиданно спросила Элоиз, и улыбка исчезла с ее лица.
Я пожал плечами, не осмеливаясь заговорить. По правде сказать, я не знал. Мы плыли уже много дней, ветра и течение не хотели нести нас навстречу безопасности. Я никогда не ощущал себя настолько беспомощным.
Но Элоиз не закончила.
– Если мы доберемся до суши, что тогда? Ты действительно думаешь, все закончится хорошо? Что мы просто спасем Аврору и продолжим жить как ни в чем не бывало?
Я молча уставился на девушку и поджал губы. Мое сердце екнуло от ее слов. Наш общий страх и неуверенность тяжким грузом давили на меня. Мне хотелось успокоить Элоиз, сказать, что все будет в порядке, но я не мог подобрать слов, потому что сам себе не верил.
В действительности все изменилось. Мы больше не были прежними. Кораблекрушение отняло у нас нечто ценное, что мы не могли вернуть. Как бы мы ни старались, мы больше никогда не станем прежними. Будущее лишь еще больше изменит наши души.
Я надкусил черствый хлеб, безвкусный и неаппетитный. Зато он помог отвлечься от тревог посерьезнее. Мы были обречены бесцельно блуждать по миру, который больше не узнавали. Мы заблудились – и не только в море.
– Жаль, я не владею магией, – едва слышно пробормотала Элоиз. Я перевел взгляд с горсти полевых цветов в моей руке на девушку.
Она задумчиво посмотрела на горизонт.
– Я бы точно вытащила нас отсюда. Разве это не сделало бы меня чертовски идеальной? – продолжила Элоиз, не замечая моего взгляда. Она тоскливо вздохнула и откусила яблоко.
Я прищурился в знак предостережения.
– Нет. – Волна печали накрыла меня, словно лавина, разорвав сердце на кусочки. Мне хотелось сказать Элоиз, что она уже обладала особой магией. Магией, которой не было ни в одной волшебной палочке или книге заклинаний.
Она резко обернулась и нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты уже идеальна, – прошептал я, прижавшись к ее лицу лбом. – Нам не нужна магия. Она коварна и обманчива – это орудие разрушения.
Элоиз отстранилась и скривила губы, словно в сомнениях.
– Ты о фейри? – осторожно спросила она.
– Фейри, боги… они не спасут нас, – ответил я. – Мы сможем выкарабкаться из этого хаоса только благодаря своей смекалке и стойкости.
Секунду девушка молчала, а потом медленно кивнула, посмотрев мне в глаза.
– Ты прав. Мы и не через такое проходили, – решительно сказала она. – Мы справимся.
Казалось, Элоиз всегда знала, что сказать. Как поднять настроение даже в самой унылой ситуации.
Мои губы растянулись в легкой улыбке, несмотря на напряжение, сковавшее плечи.
– А как иначе. – Я подался вперед, взял ее руку и переплел пальцы. – Вместе мы пройдем сам Тартар.
Щеки Элоиз порозовели – наверное, от духоты в комнате. Ее рука выскользнула из моей, и сердце дрогнуло от желания притянуть ее обратно, вновь почувствовать ее тепло. Но я не стал этого делать. Внезапно меня осенило: в этой комнате было опаснее, чем в Подземном царстве.
